ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА. 2016. № 1 (61)

 

ПРОШЛОЕ В НАСТОЯЩЕМ:

ПРОБЛЕМЫ ЭВОЛЮЦИИ ПРАЗДНИКОВ

И ОБРЯДОВ

 

ТЕНДЕНЦИИ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ

ТРАДИЦИОННОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ

В УСЛОВИЯХ ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

(НА ПРИМЕРЕ НАРОДНЫХ ПРАЗДНИКОВ В ЛОМБАРДИИ)

 

МАРИЯ НИКИТИЧНА ЧЕЛИНЦЕВА

(Независимый исследователь: Российская Федерация, г. Москва)

 

Аннотация. Считавшаяся ранее малоинтересной и обреченной на исчезновение, традиционная праздничная культура Ломбардии в последнее время возрождается и развивается, порой неожиданными путями, адаптируясь к новым условиям и потребностям населения. К обрядовым действиям переходного зимне-весеннего периода, сохраняющимся до нашего времени, можно отнести обычай разжигания костров в день святого Антония (17 января), сожжение чучела ведьмы Джюбианы (последний четверг января), обряд «Вызывания травы» (первый четверг или первый день марта), обряды изгнания зимы (последний день января или марта). В удаленных районах области праздничная обрядность переходного зимне-весеннего периода наиболее тесно связана с сельскохозяйственной деятельностью населения, и в ее проведении участвуют непосредственно члены общины. В ремесленных центрах на севере области обряды выражаются в уличном шествии молодежи, сливаясь с карнавальными празднествами. Зачастую при содействии местных властей и общественных организаций праздник становится ярким массовым действом. Карнавалы, как наиболее изучаемые явления народной духовной культуры Италии, и в частности Ломбардии, повсеместно переживают возрождение, с большим (в альпийской и приальпийской зонах) или меньшим (в ремесленных центрах и крупных городах, включая Милан) следованием традиции. В случае вмешательства властей они зачастую приобретают формы организованного, заранее спланированного зрелища. Следует предположить, что, скорее всего, именно социальнокультурная среда крупного города в настоящем и будущем послужит почвой для зарождения новых и преобразования старых форм народной праздничной культуры.

Ключевые слова: преобразование традиции, праздники Италии.

 

TRANSFORMATION TENDENCIES OF TRADITIONAL

SPIRITUAL CULTURE ELEMENTS IN CONDITIONS

OF INDUSTRIAL SOCIETY

(EXEMPLIFIED IN LOMBARDY FOLK FESTIVITIES)

 

MARIYA CHELINTSEVA

(Independent researcher: Moscow, Russian Federation)

 

Summary. Traditional festive culture of Lombardy, which has been previously considered as uninteresting and doomed to extinction, is reviving recently. It is developing, sometimes in unexpected ways, getting adapted to new circumstances and needs of the local population. Ritual acts of the winter-spring transition period, that have survived up to now, include the custom of kindling bonfires on St. Anthony’s day (the 17th of January), as well as the rites of burning of Giobiana the stuffed witch on the last Thursday of January, of “invocation of herb” on the first Thursday or the first day of March, of expulsion of the winter on the last day of January or March. There in remote areas of the region, ceremonialism of the winter-spring transition period is most closely associated with agricultural occupation of the vernacular population and involves members of the community directly. There in the industrial and handicraft centers in the north of the region, youth street processions related with winter-spring transition rites are merging with local carnival festivities. Due to assistance of local authorities and non-governmental organizations, these pageants present vivid mass celebrations. Carnivals are the most studied phenomena of folk spiritual culture of Italy and, in particular, of Lombardy region, and they are experiencing a revival everywhere in the country. These events adhere the tradition more (in the alpine and pre-alpine zones) or less close (in industrial centers and large cities, including Milan). In case of intervention or promotion by the authorities the event turns into the form of organized, pre-planned spectacle. Most likely it is the socio-cultural environment of a large city that will serve as a breeding ground for emergence of new forms of popular festive culture and for transformation of the old ones.

Key words: transformation of tradition, Italian folklore.

 

 

ПРАЗДНИЧНАЯ КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНОЙ

ПРАВОСЛАВНОЙ СРЕДЫ:

ВОСПРИЯТИЕ СВЕТСКИХ ПРАЗДНИКОВ

 

ИГОРЬ АЛЕКСАНДРОВИЧ БЕССОНОВ

(Независимый исследователь: Российская Федерация, г. Москва)

 

Аннотация. В статье анализируется отношение воцерковленных православных людей к популярным в России светским праздникам: Новый год, 23 февраля, 8 Марта, День Победы. Традиция празднования большинства этих дат возникла в годы советской власти, во многом как альтернатива традиционному церковному календарю. По этой причине православные люди достаточно критически отнеслись к новым, введенным сверху, традициям, причем подобное отношение продолжало сохраняться и после крушения Советского Союза. В статье последовательно рассматривается восприятие каждого из светских праздников. Новый год как главный праздник года сложился в 1930-е гг. в результате переосмысления традиционного городского празднования Рождества Христова. По этой причине (а также из-за того, что в результате различия между юлианским и григорианским календарями этот праздник выпадает на Рождественский пост) отношение к Новому году в православной среде традиционно было и остается достаточно сдержанным: как правило, его празднование ограничивается скромным семейным застольем. 8 Марта, праздник революционного женского движения, в послевоенные годы ставший в СССР общепризнанным «женским днем», вызывает еще большее неприятие — как правило, православные женщины не празднуют 8 Марта. В православной среде существует альтернативный дню 8 Марта «православный женский день» — Неделя жен-мироносиц. Восприятие этой даты как женского праздника происходит из народной традиции, в XX в. переосмысленной как альтернатива 8 Марта. 23 февраля, по новой традиции рассматривающееся как парный 8 Марта «мужской праздник», воспринимается в православной среде менее негативно, однако акцент в восприятии этого дня делается на его значении как профессионального дня армии. Восприятие 9 мая, праздника, исторически не связанного с коммунистической идеологией, в православной среде не отличается от характерного для остальных россиян.

Ключевые слова: православие, праздники, Новый год, 8 Марта, 23 февраля, Неделя жен-мироносиц.__

 

FESTIVITY CULTURE IN THE RELIGIOUSLY

DEVOUT ORTHODOX MILIEU:

RECEPTION OF SECULAR HOLIDAYS

 

IGOR’ BESSONOV

(Independent researcher: Moscow, Russian Federation)

 

Summary. The subject of the article is the attitude of religiously devout orthodox people towards secular holidays, that are popular in contemporary Russia, namely, New Year, the 23th of February, the 8th of March, the 9th of May. Tradition of celebrating these days formed during the Soviet times, to a large extent it was promoted as an alternative opposed to traditional church calendar. For this reason, orthodox people took rather critical stance towards these new traditions. This attitude has persisted even after the collapse of the Soviet Union. In the paper the reception of each secular holiday is successively analyzed. New Year as a central holiday of the year appeared in the 1930s on the basis of rethought urban Christmas traditions. For this reason orthodox people’s attitude to this holiday has always been rather reserved: usually it’s celebrating consists only in modest family table. The 8th of March, which had been established as the holiday of the left feminist movement has become generally accepted «Women’s Day» in the post-war USSR has even more negative connotations. Religiously devout orthodox women usually refuse to celebrate this holiday. They adhere to their own alternative date of female glorification — Sunday of the Myrrh-bearing Wives. Reception of this date as women’s holiday has its roots in Russian folk tradition. The 23th of February, generally accepted as paired to 8th of March «Men’s Day», is considered not so negative — it’s generally accepted as professional military holiday. Orthodox people’s reception of the 9th of May, the Victory day, which contains no historical connections with communist ideology, has not any differences from other Russians.

Key words: orthodoxy, holidays, New Year, the 8th of March, Sunday of the Myrrh-bearer Wives.

 

 

ЭВЕНКИЙСКИЙ ПРАЗДНИК ЛЕТА ИКЭНИПКЕ

 

МАРИНА ХРИСТОФОРОВНА БЕЛЯНСКАЯ

(Российский этнографический музей: Российская Федерация, 191186,

г. Санкт-Петербург, ул. Инженерная, д. 4/1)

 

Аннотация. В данном материале представлены результаты исследования, проводившегося в мае 2000 г. и в июле 2003 г. в эвенкийском селе ИенграНерюнгринского р-на Республики Саха (Якутия). Эвенки Якутии сегодня проживают в 14 районах республики, но только в двух из них — Нерюнгринском и Олекминском — в более полном объеме сохраняются эвенкийский язык и культура. Однако и здесь культурное наследие предков эвенков постоянно подвергается угрозе уничтожения. Эвенки Иенгры сталкиваются с активным промышленным освоением земельных территорий, из-за чего им приходится сокращать оленьи пастбища и поголовье домашних животных. Подобные негативные тенденции становятся причиной отхода этнических меньшинств от собственной культуры и забвения родного языка. С 1993 г. в Иенгре появился новый праздник — Икэнипке, который более 20 лет собирает эвенков республики, помогая сохранить культуру оленеводов Южной Якутии, сделав это село эвенкийским центром в Республике Саха (Якутия). Благодаря ему сохраняются определенные обряды и ритуалы, основанные на народной традиции, демонстрирующие близость человека с природой и дополненные новшествами, актуальными для нынешнего времени. Праздник выполняет многочисленные функции, в том числе и воспитательную, передавая этнокультурный опыт молодому поколению. В статье описывается летний праздник эвенков Икэнипке («Цветение багульника»), включающий в себя традиционное культурное наследие и инновации. Автор делает попытку провести анализ значимости национальных праздников для современных носителей эвенкийской культуры.

Ключевые слова: эвенки, традиционная культура, оленеводство, национальный праздник, ритуалы и обряды.

 

“IKENIPKE” (WILD ROSEMARY FLORESCENCE)

EVENK SUMMER HOLIDAY

 

MARINA BELYANSKAYA

(Russian Museum of Ethnography: 4–1, Inzhenernaya str., St. Petersburg, 191186, Russian Federation)

 

Summary. This paper presents results of field research, conducted by the author in May, 2000 and in July, 2003 in Iengra the village of Neryungri district, Sakha Republics (Yakutia) of the Russian Federation, that is inhabited by the Evenk minority. Evenks reside at 14 districts of the Yakutia Republic, but their native language and culture are maintained more entirely only in two of them, namely Olekminsk and Neryungri districts. However cultural heritage of ancestors of the Evenks remains threatened by destruction constantly even there. IengraEvenks face with active industrial development of the area, therefore they are forced to cut down reindeer pastures and livestock of the cattle. Such negative trends have caused waste of own cultures and oblivion of the native language by ethnic minorities. There in Iengra a new holiday named Ikenipke (“Wild rosemary florescence”) has been held since 1993. This feast has gathered the Evenk inhabitants of the Sakha Republic for over two decades. Celebration helps to preserve spiritual and ritual culture of reindeer-breeders in southern Yakutia, making this village the center of the Evenk culture in the Sakha Republic (Yakutia). Thanks to it, certain ceremonies and rituals, which are based on traditional culture, demonstrate closeness with local nature, but get supplemented by innovations, relevant for the present time. Such events obviously provide multiple functions, including educational, namely transmission of ethnic experience to the younger generation. The Evenk summer holiday Ikenipke, which incorporates traditional cultural heritage and performance innovations, is described in its peculiarities. The author has made an attempt to analyze importance of national holidays for the identity construction by modern native carriers of the Evenk traditional culture.

Key words: Evenks, traditional culture, reindeer breeding, a national holiday, rituals and ceremonies.

 

 

ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР УКРАИНЦЕВ В ЗОНАХ

ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ПОГРАНИЧЬЯ

 

НАДИЯ АНАТОЛЬЕВНА ПАСТУХ

(Институт народоведения Национальной академии наук Украины:

Украина, 79000, г. Львов, пр-т Свободы, д. 15)

 

Аннотация. На основе материалов полевых фольклорных исследований и в контексте широкого сравнительного анализа выявлено своеобразие жанровой морфологии украинского обрядового фольклора на украинско-молдавском пограничье. Обзор конкретных примеров такого своеобразия и сопоставления их с похожими явлениями на других порубежных территориях позволяет говорить о типологии жанровой модели пограничья. Так, в зонах межэтнических контактов (а это преимущественно периферия основного этнического массива) продолжают бытовать архаичные жанры обрядового фольклора (на украинско-молдавском порубежье таковы жатвенные колядки, песни-парованки, похоронные причитания и многие другие). Также в условиях порубежья жанровая система часто пополняется жанром или его разновидностью, нехарактерными для фольклорной традиции в целом (тесные контакты украинцев и молдаван проявляются в наличии в репертуаре украинцев жанра гейкань, плювиальных причитаний и др.). Сохранность и жизнестойкость отдельных жанров может быть отчасти вызвана консервацией однотипного жанра в соседней традиции (активное бытование причитаний в регионе характерно и для украинцев, и для молдаван). На пограничных территориях значение имеющихся в одной традиции жанров ослабляется, зато параллельно происходят спорадические заимствования этих жанров другой традицией, в которой они изначально отсутствовали. Такое явление сближает разноэтнические фольклорные традиции.

Ключевые слова: жанровая система, обрядовый фольклор, украинско-молдавское пограничье.

 

RITUAL FOLKLORE OF UKRAINIANS

IN THE AREAS OF ETHNO-CULTURAL BORDERLAND

 

NADIJA PASTUKH

(The Ethnology Institute, National Academy of Sciences of Ukraine:

15, Svobody av., L’viv, 79000, Ukraine)

 

Summary. Uniqueness of genre morphology of Ukrainian folklore at Ukrainian-Moldavian borderland is revealed on the basis of the material of field folklore research, taking into account a broader comparative analysis. Review of specific examples of ethnic originality and their comparison to similar phenomena elsewhere in borderland territories let us suggest about the typology of genre borderlands model in general. Several peculiarities characterize this model. There in the zones of interethnic contacts (usually at the periphery of main ethnic massif) rare archaic folklorie genres, as a rule, continue to exist (on the Ukrainian-Moldavian borderland these are harvest “kolyadka”-carols, funeral laments, “parowanky” — youngsters’ erotic ludic songs). Also, in the condition of neighboring of two or more ethnic groups, the genre system is often enriched by genres or genre types that are not typical for folklore tradition in general (for example, close contact between Ukrainians and Moldavians become evident because of the existence of a genre like “heikannya”, pluvial laments in Ukrainian repertoire). Tradition on spring-summer calendar song genres and wedding song lyrics is significantly weak on the Ukrainian-Moldavian borderland, which is partly determined by their low appearance in the repertoire of neighboring Moldavians. In general, there on borderland territories multiethnic folklore traditions, as well as ethnographic context that they exist in, approach each other more closely. More intense interrelations may weaken meaning of given genres that are present in one tradition. Sporadic borrowing of certain genres by another tradition may happen despite they were previously not present there.

Key words: system of genres, ritual folklore, the Ukrainian-Moldavian borderland.

 

 

СЕМЕЙНАЯ СЛАВА — САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ

ПРАЗДНИК СЕРБОВ

 

МАРИНА МУСТАФАЕВНА КЕРИМОВА

(Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая: Российская Федерация, 117334, г. Москва, Ленинский проспект, д. 32а)

 

Аннотация. Слава, или Крсноиме, — семейный праздник сербов, посвященный мифическому предку (основателю рода, семейной общины), который считается покровителем всех живых потомков и обеспечивает их благополучие. В настоящее время он отмечается каждый год в определенный день в честь святого — покровителя семьи. Основными обрядовыми действиями Славы являются разрезание и преломление дрожжевого обрядового хлеба — славскогокoлача, поливание его вином, тосты за здоровье хозяина и всех членов семьи. Анализ обрядового ритуала праздника с его локальными различиями показывает, что большинство обрядовых действий связано с магией плодородия и повсеместно сохраняет аграрный характер. Отражением пережитков первобытно-общинного строя является сохранение в обрядах праздника родовой экзогамии, кровной мести, элементов культа предков. Распространение и глубокая народность Славы привели к тому, что церковь, ведущая постоянную борьбу с языческими обычаями и верованиями, вынуждена была признать этот праздник. Он принял некоторые черты обрядового ритуала православной церкви, не утратив аграрного характера. В ХIХ — первой половине ХХ в. в семейной Славе отразилось классовое расслоение в деревне в период развития в ней капиталистических отношений. Имущественное неравенство не могло не повлиять на продолжительность и размах праздника (количество гостей, разнообразие трапезы, подношения церкви и священнику). Несмотря на то что в настоящее время первоначальный смысл семейной Славы утрачен и праздник приобрел характер развлечения, он является одним из самых любимых праздников и его можно считать символом этнической идентичности сербов.

Ключевые слова: праздник, Слава, сербы, семейный обычай, традиции.

 

“SLAVA” OF THE KINDRED — THE FAVORITE

HOLIDAY OF THE SERBIANS

 

MARIAM KERIMOVA

(Institute of Ethnology and Anthropology named after N. N. Miklukho-Maklay,

Russian Academy of Sciences: 32a, Leninskiy av., Moscow, 117334, Russian Federation)

 

Summary. “Slava” [literally “Glory, Glorification”], otherwise “Krsnoime” [literally “Christian Name”] is a family Serb festival, dedicated to each kindred’s mythical ancestor, considered as a protector of all his living descendents and their property. Nowadays “Slava” is celebrated annually on certain days in honor of definite Orthodox Saints — each of them is a patron of the given family. Cutting and breaking of “kolach” (round yeast bread), sprinkling of wine over it, followed with wassail toasts to health of the host and all family members and relatives, are main ritual actions of the current celebration. Analysis of the ceremonialism of “Slava” in its local diversity proves that the majority of ritual actions dates back to fertility magic and retains economic meaning everywhere. The ritual reflects ancient remnants and traces of exogamy, vendetta and the cult of ancestors. The widespread appearance and deep rootedness in the Serbian national identity, typical of “Slava” celebrations, forced the Church to admit and approve this festival formerly, despite struggling against pagan customs and believes. Celebration of “Slava” obtained some features of Orthodox ceremonial rituals under influence of Christianity, but didn’t lose own inherent agricultural character. During the 19th — the first half of the 20th century, celebration of Slava within family and kindred circle was affected by class stratification of the rural environment. Property inequality affected on duration and scope of the festival affordable for families. Despite dissolve of the original meaning of the “Slava” feast, whereas it has acquired entertainment features, it remains the most favorite holiday among the Serbs, moreover, a key symbol of the Serbian ethnic identity, and a key item of the national intangible heritage.

Key words: holiday, Slava, Serbs, family custom,.patron saint day, traditions.

 

 

«БОЕЛИСЬ ПРАЗДНИКОВ БЕДА СТАРЫ ЛЮДИ»:

ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

КАЛЕНДАРНЫХ ТЕРМИНОВ

(НА МАТЕРИАЛЕ ПЕЧОРСКИХ ГОВОРОВ)

 

ЮЛИЯ НИКОЛАЕВНА ИЛЬИНА

(Сыктывкарский государственный университет им. Питирима Сорокина: Российская Федерация, Республика Коми, 167000, г. Сыктывкар, Октябрьский пр., д. 55)

 

Аннотация. В статье дается характеристика лексем, определяющих «старинные» праздники усть-цилемского народного календаря, которые объединены запретом на выполнение в эти дни работы. В печорских говорах сосуществует несколько прилагательных, называющих такие календарные праздники: «притчевые», «притчливые», «притчливатые», «притчеватые», «приточливые», «прикосливые», «потрус(ш)ливые», «оветные». Каждая из этих лексем обладает живой внутренней формой и реализует свою модель характеристики праздничных дней. Корни слов «приточливый» и «прикосливый» заключают в себе идею воздействия на человека внешних сил посредством физического прикосновения (ткнуть) или взгляда (косого). В результате прилагательные устанавливают связь между этим событием (конкретнее — несчастным случаем: притчей и прикосом) и тем периодом в годовом календарном цикле, когда несчастье может произойти. Во внутренней форме лексем «потрус(ш)ливый» и «оветный» выражается ответ человека на несчастный случай, произошедший в праздничный день: «потрус(ш)ливый» заключает представление об эмоциональной реакции человека на однажды пережитое и теперь тоже возможное несчастное происшествие, а «оветный» — о реакции рациональной. В результате номинации календарных праздников в печорских говорах можно условно представить в виде причинно-следственной цепочки: случай, приведший в этот день к болезни и интерпретируемый как результат влияния внешнего негативного воздействия («приточный», «прикосливый»), и ответная реакция на него — переживание боязни возможного в этот день несчастного случая («потрушливый») или отказ от работы, который получает закрепление в произносимом обещании в этот день не работать («оветный»).

Ключевые слова: термины календарных праздников, внутренняя форма, мотивационный признак, семантическая структура слова.

 

”OLD PEOPLE WERE AFRAID OF HOLIDAYS TERRIBLY”:

ETHNOLINGUISTIC CHARACTERISTICS OF CALENDAR

HOLIDAYS’ TERMS (EXEMPLIFIED IN THE MATERIAL

OF PECHORA DIALECT)

 

YULIYA IL’INA

(Syktyvkar State University named after Pitirim Sorokin: 55, Oktyabr’skiy av., Syktyvkar, 167000, Komi Republic, Russian Federation)

 

Summary. The article describes the lexemes that define “old” holidays of Ust,-Tsil,ma national calendar when a prohibition to work on these days exists. There are several local adjectives to name such calendar holidays in Pechora dialects, such as “pritchevye, pritchlivye, pritchlivatye, pritchevatye, pritochlivye, prikoslivye” (with semantics of poking, touching, squint glaze), “potrus(sh)livye” (with semantics of jittering), “ovetnye” (with semantics of promising). Each of these lexemes has a vivid inner form and implements its own characteristic model of the holidays. The radix base of words “pritochlivyy” and “prikoslivyy” contains an idea that human is impacted by external powers through physical touch (poking) or a glance by evil (“squint”) eye. As a result, the dialect adjectives related with given holidays establish an internal connection between a negative event (specifically an accident) and the period in the annual calendar cycle when misfortune might befall. Ways of human response to the accident that happened on a holiday are expressed in the internal form of lexemes “potrus(sh)livye” and “ovetnyy”. Inner form of the “potrushlivyy” adjective, that is derived from the verb (jittering with fear) and related with the noun denoting a coward, describes a sort of emotional reaction of a person, feared with the accident that has been once experienced and thus possible to reoccur. “Ovetnyy” adjective’s inner form reflects the rational reaction: a person promises to refuse to work on holidays (hoping to avoid possible accidents). Principle of naming calendar holidays in Pechora dialects can be conceived roughly as a causeeffect chain. The case that has led to injury on this day may be explained through influence of external negative effects of touching (poking) or evil glance. Response reaction to it is manifested in fear of a possible accident, that might happen on this day, is reflected in the inner form of“potrushlivyy”. Refusal of working is reflected is strengthened with the promise semantics of the adjective “ovetnyy”, that is derived from “ovet” (“obet” in codified Russian).

Key words: calendar holidays terms, inner form, motivation characteristic, semantic structure ofwords.

 

 

ДУХОВНО-ПОЭТИЧЕСКИЕ ИМПРОВИЗАЦИИ

ИЗ РУКОПИСИ ТОГОЛОКА МОЛДО В КОНТЕКСТЕ

СРЕДНЕАЗИАТСКОГО ШАМАНИЗМА

 

НЕСТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ МАНИЧКИН

(Независимый исследователь: Российская Федерация, г. Москва)

 

Аннотация. В настоящей статье рассматривается неизученная и ранее не переводившаяся на русский язык рукопись знаменитого кыргызского акына и собирателя фольклора ТоголокаМолдо «Песни и слова бакшы». Образ бакшы, приемы и лексика исполняемых импровизаций, а также их жанровые характеристики вписываются в общий контекст среднеазиатской традиции, представленной помимо разновременных записей и материалами полевых исследований автора. Анализ различных источников позволяет проследить структуру кыргызских обрядовых импровизаций, обнаружить их связь с верованиями других народов Средней Азии, а также отметить своеобразные отличительные черты. Важную роль в исполнении шаманского фольклора играют измененные состояния сознания, которые вместе с другими составляющими ритуала направлены на погружение человека в особенный, отличный от обыденного психофизический континуум. В этой связи большую ценность представляет расшифровка слов и действий шамана по имени Шатан, которую он дает сам в указанной рукописи ТоголокаМолдо. Поведение Шатана-бакшы носит характер экстатического транса, в котором он частично или полностью отождествляет себя с мифологическими персонами и сакральными животными, пришедшими к нему на помощь. В рукописи содержится несколько отрывков из шаманских песен (бакшыыры), которые можно считать базовым жанром шаманского фольклора. Наблюдения за современными духовномагическими практиками народного ислама позволяют выдвинуть предположение, что бытующие ныне духовные благословения (бата), когда они произносятся практиками (бакшы и бүбү) от имени духов предков или иных сакральных существ, наследуют традиции шаманских песен. Об этом говорит сходство их лексических и образных средств, а также общие цели, такие, как предсказание, исцеление или духовный совет.

Ключевые слова: бакшы, бата, благословения, ТоголокМолдо, шаманизм.

 

SPIRITUAL AND POETIC IMPROVISATIONS FROM

THE MANUSCRIPT BY TOGOLOK MOLDO

IN THE CONTEXT OF CENTRAL ASIAN SHAMANISM

 

NESTOR MANICHKIN

(Independent researcher: Moscow, Russian Federation)

 

Summary. This article considers the manuscript named “The Bakshy’s Songs and Words” written by the Kyrgyz singer of tales and folklore collector TogolokMoldo, which has not been studied scholarly neither translated into Russian earlier. The bakshy’s, otherwise shaman’s image, techniques and vocabulary of their improvisations as well as genre characteristics fit in the general context of Central Asian shaman traditions represented by recordings made at different times and materials of the field research carried out by the author himself. Altered states of consciousness play a significant role during magic performances. Along with other rite elements, they also aim to plunge a person into a specific uncommon psychophysical continuum. In this context, it is crucially important to decode words and acts of the shaman called Shatan and he decodes them himself in the manuscript byTogolokMoldo under consideration. Shatan-bakshy’s behavior is characterized by an ecstatic trance when he identifies himself, partially or fully, with mythological characters and sacral animal helpers. The manuscript contains several fragments from special songs which are the basic genre of the shaman folklore. Observation of the modern spiritual and magic practices of the folk Islam allows us to suggest that contemporary spiritual blessings pronounced by performing persons on behalf of ancestral spirits or other sacral beings succeed to traditions of the shaman songs. It can be demonstrated by the similarity of metaphors they use and by common goals as prediction, healing andmentaladvice.

Key words: “bakshy” (shaman), “bakhta” (blessing), TogolokMoldo, shamanism.

 

 

 

ПЕСЕННАЯ КУЛЬТУРА РОССИИ

 

РУССКИЕ ЛИРИЧЕСКИЕ НЕОБРЯДОВЫЕ

ПЕСНИ ЛУЗСКИХ КОМИ

 

СВЕТЛАНА СЕМЕНОВНА МУСАНОВА

(Центр развития этнокультурного образования Коми республиканского института развития образования: Российская Федерация, Республика Коми, 167000, г. Сыктывкар, ул. Орджоникидзе, д. 23)

 

Аннотация. Статья посвящена проблеме межэтнических связей и влияния русской культуры на примере лузскихкоми, одной из этнических групп коми, проживающих в бассейне реки Луза Прилузского р-на Республики Коми. Интерес к этой традиции обусловлен тем, что практически весь песенный репертуар исполнялся здесь на русском языке. Говоря о степени адаптированности текстов в иноязычной среде, стоит подчеркнуть, что, в отличие от песенно-игрового репертуара, который исполнялся на «ломаном» русском языке, тексты лирических песен воспроизводятся практически без языковых трансформаций и представляют собой классические варианты русской лирики. Лишь отдельные слова или фразы в лирических песнях могут иметь «отклонения», которые указывают на их заимствованный («адаптированный») характер. В статье обращается внимание на исполнительскую терминологию лирических песен, которая бытовала в этой традиции на родном языке. Отдельно в работе говорится об особенностях функционирования и приуроченности песен. Условно весь лузский репертуар разделен на два сюжетно-тематических цикла: солдатские (рекрутские) и любовные. В результате сопоставительного анализа с сюжетами русской лирики была выявлена специфика лузского репертуара. Особенности лузских песен связаны с оригинальной комбинацией мотивов, которые широко распространены в русских традициях. Кроме того, в лузском репертуаре бытовали песенные тексты, не нашедшие аналогов в публикациях русского песенного фольклора. Вкрапления комиязычной лексики, трансформированных слов и выражений также являются одной из особенностейлузской лирики. «Отклонения» от русских текстов наблюдаются не только на уровне грамматики, но и на смысловом уровне. Искажения на уровне лексики приводят к другому повороту сюжета.

Ключевые слова: межэтнические связи, лирический репертуар, сопоставительный анализ.

 

RUSSIAN LYRICAL NON-CEREMONIAL

SONGS OF THE KOMI OF LUZA

 

SVETLANA MUSANOVA

(Сenter for Ethno-Cultural Education Development of Komi Republican Institute for Education Development: 23, Ordzhonikidze srt., Syktyvkar, 167000, Komi Republic, Russian Federation)

 

Summary. This paper is devoted to the problem of inter-ethnic communications and influences of the Russian culture on the Komi folklore, exemplified in Komi of Luza, who form one of ethnic groups of the Komi, residing in Luza the river’s basin, in Priluzskiy district of the Komi Republic. Particularity of Luza Komi tradition is caused by that fact that entirely all songs of the oral repertoire were performed in Russian there. Speaking about degree of adaptation of texts in the foreign-language environment, it is worth emphasizing that whereas dancing and playing songs were performed in «broken» Russian, texts of lyrical songs are unlikely reproduced without considerable language transformations and represent classical samples of the Russian lyrics. Only separate words or phrases in lyrical songs can have «deviations» which indicate their borrowed («adapted») character. Special attention is paid to performers’ terminology of lyrical songs which exists in the native language of the tradition carriers. Features of functioning and ceremonial confinement of songs are elucidated. The entire Luza repertoire can be divided into two plot and thematic cycles: soldier’s (military recruiting) and love. As a result of the comparative analysis with plots of the Russian oral lyrics content-related specifics of the Luza repertoire were revealed. Features of the Luza songs are connected with an original combination of motives which are widespread by themselves in the Russian traditions. Besides, song texts which didn’t find analogs in publications of the Russian song folklore appeared in the Luza Komi repertoire. Inclusions of the Komi lexicon, transformed words and expressions are also marking features of the Luza lyrics. «Deviations» from the Russian texts are observed not only at the level of grammar, but also at the semantic level. Distortions at the level of lexicon lead to other turn of a plot.

Key words: inter-ethnic communications, lyrical repertoire, comparative analysis.

 

 

«СКОМОРОШНАЯ ПЕСНЯ» В НАРОДНОЙ ТРАДИЦИИ

НИЖЕГОРОДЧИНЫ: НАРОДНЫЙ ТЕРМИН

И ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЖАНРА

 

МАРИНА АЛЕКСЕЕВНА БОГДАНОВА

(Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена (Институт музыки, театра и хореографии): Российская Федерация, 196084, г. Санкт-Петербург, пер. Каховского, д. 2)

 

Аннотация. Данная статья посвящена особому фольклорному жанру — «скоморошным песням», выделяемым самими исполнителями в Среднем Поволжье. Автор считает, что данный пласт русского музыкально-песенного фольклора, ранее неизученный в российской фольклористике, имеет отношение к словесно-музыкальному наследию скоморохов. Ареал распространения скоморошных песен ограничен Нижегородской обл. и соседними территориями. Согласно историческим источникам, включая писцовые, переписные и таможенные книги, в Нижегородских землях власти более благоприятно относились к скоморохам и их деятельности. По различным сборникам, включая коллекцию А. Карпова из Арзамасского уезда конца XIX в., выявлена и проанализирована группа из 97 текстов песен. Автор стремится выявить и описать этот ушедший жанр, почти полностью «поглощенный» содержательно близкой плясовой песней, проанализировать содержание и особенности скоморошин как местной жанровой подгруппы. Дается характеристика сюжетов скоморошных песен в сопоставлении с коллекцией плясовой (лирической частой) песни в крупных региональных сборниках песенного фольклора.

Ключевые слова: скоморохи, скоморошные песни, плясовая, лирическая частая песня.

 

“SKOMOROKHS” — WANDERING SALTIMBANCO

MINSTRELS’ SONGS FROM NIZHNIY NOVGOROD

REGION: FOLK NAMING AND PROBLEM

OF GENRE DETERMINATION

 

MARINA BOGDANOVA

(Russian State Pedagogical University named after A. I. Hertsen (Institute of Music, Theatre and Choreography): 2, Kakhovskogo side-str., S-Petersburg, 196084, Russian Federation

 

Summary. This paper deals with so called “skomorokh’s” folk songs appearing at Middle Volga. Performers themselves have distinguished them as a separate genre. “Skomorokhs” in Old Russia have been wandering “Saltimbanco” minstrels. Comic epics performed by them has been studied rather thoroughly, but a special kind of dancing comic songs, related with “skomorokhs” by authentic performers, has never been concerned in Russian folklore studies. The author states, that the origin of this kind of songs is related with minstrel heritage. “Skomorokhs” songs have been absorbed by dance tunes and this article is aimed to highlight this almost forgotten genre in its local peculiarity. Area of appearance and recording is restricted to Nizhniy Novgorod region and adjacent territories due to presumable merciful attitude of the regional authorities. It is demonstrated by different sources, including cadastre, census and customhouse books. Group of 97 texts is revealed and analyzed by the author from different collections of recordings, paying special attention to recordings, conducted by A. Karpov in Arzamas county. The author concerns “skomorokhs” songs as a regionally specified inner type of the dance song genre. Plots of “skomorokh’s” songs are compared with those of “rapid” dance songs.

Key words: “Skomorokhs” — Wandering Saltimbanco Minstrels, Skomorokhs’ songs, dance tunes, “rapid” lyrical folk songs.

 

 

≪АРЕСТАНТСКАЯ≫ ПЕСНЯИДРУГИЕМАТЕРИАЛЫ

В. И. САНАРОВАКАКИСТОЧНИКИИЗУЧЕНИЯ

МЕЖГРУППОВЫХСВЯЗЕЙУЦЫГАН

 

МАРИАННА ВЛАДИМИРОВНА СМИРНОВА-СЕСЛАВИНСКАЯ

(Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ: Российская Федерация, 119571, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 82, стр. 1)

 

Аннотация. Рассматриваются две цыганские песни из коллекции этнографа В. И. Санарова, опубликованные в 1967 г. во франкоязычной статье «У цыган-Бедони г. Тюмени» в журнале «EtudesTsiganes» (Париж): песня цыган-кэлдэрaрей «Жя ба, даде!» и фольклоризированная песня русских цыган литературного происхождения «Шылалы балвал». Откорректированы неточности расшифровки и перевода песен, рассматривается их происхождение, содержание, особенности исполнения. В статье анализируется генезис песни «Жя ба, даде!», неизвестной по другим публикациямкэлдэрaрского фольклора, проводится сравнение с формами фольклора цыган Румынии и с фольклорными мотивами цыган Восточной Европы и России. В процессе определения жанра песни рассматривается отношение цыган Российской империи и СССР к воинской повинности. Отдельное внимание уделяется анализу текстовых данных, указывающих на межгрупповые контакты носителей цыганского фольклора в России.

Ключевые слова: песенный фольклор цыган, цыгане-кэлдэрaри, русска рома, солдатские и рекрутские песни, арестантская песня, межгрупповые контакты.

 

 

PRISONER SONG AND OTHER RECORDINGS BY

V. I. SANAROV AS A SOURCE FOR STUDIES OF

“ROMANY” (GIPSY) INTERGROUP CONNECTIONS

 

MARIANNA SMIRNOVA-SESLAVINSKAYA

(82–1, Vernadskogo av., Moscow, 119571, Russian Federation: Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration)

 

Summary. Two Gipsy songs from the ethnographer V. I. Sanarov collection, published in 1967 in the French article “The Roma Bedoni of Tyumen’” (magazine Etudes Tsiganes, Paris) are studied. One is Kalderash Romany song “Žaba, dade!” (“Daddy, come on”), and the other is “Russka Romany” song of the literature origin “Šilalybalval” (“Cold Wind”). The author has corrected songs’ decrypt and translation inaccuracies. Origin, content and singing peculiarities of different variants of both songs are studied. The genesis of the song “Žaba, dade!”, that is unknown to otherKalderash Romany folklore publications, is analysed, in comparison with folklore forms of the Romanian Gipsy, as well as Eastern European and Russian Romany (Gipsy) folk motifs in the context of defining the songs’ genre Gipsy attitude to military service in Russian Empire and USSR is considered. The special attention is paid to the analysis of textual data indicating the intergroup contact of the Gipsy folklore carriers in Russia.

Key words: Gipsy “Romani” folk songs, Kalderash Romany, “Russka Roma”, military and recruiting songs, prisoner song, intergroup contacts.

 

 

ПЕСЕННЫЕ ПРАКТИКИ ГРАЖДАНСКОЙ

ВОЙНЫ В РОССИИ

 

РУСТАМ ИБРАГИМОВИЧ ФАХРЕТДИНОВ

(Европейский университет в Санкт-Петербурге: Российская Федерация, 191187, г. Санкт-Петербург, Гагаринская ул., д. 3)

 

Аннотация. Большинство работ о песнях войн, включая Гражданскую, посвящено текстам песен, которые созданы в ходе войны и связаны с ней тематически. Однако, во‑первых, на войне бытуют и песни, известные до нее. Во-вторых, они бытуют в раз‑ ной форме — устной и письменной, и в разных ситуациях. Но песню можно рассматривать не только как текст, предполагающий некоторый мотив, но и как действие определенных людей в определенной ситуации, т.е. как прак‑ тику. Единицами для анализа тогда являются не тексты, а случаи бытования песен: исполнение, сочинение, публикация и т. д. — конкретными людьми в различных обсто‑ ятельствах. Это позволяет выявлять особенности и факторы бытования песенных традиций и репертуара разных групп. Наиболее типичные ситуации пения в ходе Гражданской войны: марш, свободное время, бой, удачное завершение боевой операции, военные ритуалы, казни и погромы. Некоторые ситуации характерны для всех воюющих лагерей и для других войн, а пение в бою и при казни, скорее, особенность Гражданской войны. В устном бытовании и в печатных песенниках 1918–1919 гг. преобладали песни, со‑ чиненные еще до войны. В газеты, листовки и рукописные песенники, напротив, попа‑ дали преимущественно новые песни. Тематика новых песен: описание отдельных боев и операций, боевого пути и бытовых реалий, прославление командиров, критика вра‑ гов, призыв в бой за лучшее будущее или просто в бой и, наконец, оплакивание павших. Как правило, новая песня становилась и гимном подразделения, который звучал на па‑ раде и в трудные минуты боя.

Ключевые слова: Гражданская война, песни, практики, фольклор.

 

SONG PRACTICES OF THE RUSSIAN CIVIL WAR

 

RUSTAM FAKHRETDINOV

(European University at St. Petersburg: 3, Gagarinskaya str., St. Petersburg, 191187, Russian Federation)

 

Summary. The research concerning Russian Civil War songs is concentrated on texts of songs, which were composed or performed orally immediately during hostilities. Participants of both sides also used songs, that had been known before the war. Songs existed in different situations and forms, orally as well as written. The song is not only restricted to a text with certain tune, but its performance includes actions of some people in given situation. Singing exists as a practice. Thus, analysis from performance perspective should be based on samples of using songs, such as singing, composing by authors, often unknown, publishing etc. It enables to define factors of appearance and transition of song traditions and to characterize repertoire of different groups. War participants were singing, first of all, when marching, during leisure, during military rites, when leaving into combat, after a good fight, before the execution and being drunk. Some of these situations are typical of all military units, as well as of other wars, but some others, as singing before the execution by the enemy and leaving into combat, are specific for the Russian Civil War. Songs known before the war formed the basis of the oral repertoire. In 1918–1919 such songs prevailed in printed songsters too. New songs appeared either as published in newspapers and leaflets or handwritten in songsters. New songs were devoted to particular fights, operations, to the fighting way in general, to the everyday life, to the glorification of leaders and humiliation of enemies. They called to battle for the best future and mourned the fallen. Usually, a new song became a hymn of a military unit and was sung during parades or at crucial moments of the battle.

Key words: Russian civil war, songs, practices, performance, folklore.

 

 

 

ОСВОЕНИЕ И ОБУСТРОЙСТВО ПРОСТРАНСТВА

 

 

САКРАЛЬНЫЕ ЛОКУСЫ СОВРЕМЕННОГО

СЕЛЬСКОГО ДОМА У БЕСЕРМЯН

 

ЕЛЕНА ВАСИЛЬЕВНА ПОПОВА

(Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН: Российская Федерация, 426004, г. Ижевск, ул. Ломоносова, д. 4)

 

Аннотация. В статье рассматривается символика и обрядовые функции сакральных локусов современного сельского дома у бесермян: красный угол, стол, матица, печь, порог, дверь. В традиционных представлениях и обрядах дом предстает как центр освоенного пространства. Его мифологическое осмысление происходит в рамках таких категорий традиционной модели мира, как «центр/периферия», «граница», «свое» и «чужое» пространство. В качестве мифологического центра жилища может выступать передний угол, стол, печь, а его границ — матица, окна, порог, дверь, устье (дымоход) печи. В круг важных объектов сакрального пространства современного бесермянского дома по-прежнему входит подполье. Представления о почитаемых локусах остаются актуальными и реализуются в повседневной жизни, этикетных нормах, знахарской практике, календарных, семейных и рекрутских обрядах. Почитаемые локусы сохраняют за собой функции маркировки центра и границ пространства, закрепления связей с родным домом или наоборот — их «разрывания» и проведения границ. Сохранились традиции, связанные с постройкой и переездом в новый дом. Пространство дома и его сакральные локусы в обрядах, гостевых традициях и этикете коррелируют с социальным и гендерным статусами живущих в доме или пришедших в него.

Ключевые слова: дом, сакральное пространство, мифология, бесермяне.

 

SACRED PLACES IN RURAL HOUSES

OF THE BESERMYANS

 

ELENA POPOVA

(Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Uralic Division of the Russian Academy of Sciences: 4, Lomonosova str., Izhevsk, 426004, Russian Federation)

 

Summary. The article deals with symbolism and ritual functions of sacred places in the contemporary rural house of the Besermyans, such as an icon corner, a table, a tie beam, an oven, a threshold and a door. Dwelling house appears as a mythological space in traditional notions and rituals. Mythological understanding of dwelling house is related to the categories of traditional world view like “center versus periphery”, “the Border”, “own versus alien” place. As the center The icon corner, the table and the oven are related with the Center, whereas the primary beam, the window, the threshold, the door and the chimney of the oven represent a Border. The storage place underneath the floor appears as an important sacred place also. Sacred places of the dwelling play an important role in daily live, are related with ethic norms, get utilized in magic practices, including healing, as well as in calendar, family and recruit, otherwise military service conscripts, farewell rituals. The traditional planning of the interior marks both the sacred center and the border, either strengthening of the symbolic connection between the person and his or her native house or on the contrary “tearing apart” from it, when crossing line between own and alien. Traditions, connected with the construction of the house and the celebration held when moving to the new house, have been preserved. The house and its specific locations are linked with the social status and gender roles of residents and visitors in rituals, guesting customs and etiquette.

Key words: house, dwelling, sacred place, mythology, Besermyans.

 

 

ПРОСТРАНСТВО ДОМА У РУССКИХ

ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX в.

 

ЮЛИЯ НИКОЛАЕВНА ФЕДЕНОК

(Институт этнологии и антропологии РАН: Российская Федерация, 119991, г. Москва, Ленинский пр-т, д. 32а)

 

Аннотация. В статье рассмотрено изменение традиционной организации пространства жилого дома у русских Западной Сибири на протяжении XX в. Согласно полевым данным, собранным в Новосибирской обл., в первой половине XX в. у русского населения сохранялись многие традиционные черты структурирования пространства дома, что диктовалось традиционной системой отопления, расположением русской печи, типовым набором мебели. Заселение Западной Сибири шло путем миграции крестьян из разных губерний Российской империи, где бытовали субкультурные различия в организации пространства дома. И до настоящего времени в воспоминаниях респондентов прослеживается небольшая разница в нормах структурирования жилого пространства дома у выходцев из разных регионов. Новое место, как и новая эпоха, привели к формированию новых проксемических параметров у русских. Наши респонденты отмечали, что в детстве и юности воспринимали нормы пространственной организации дома как нечто неизменное и не могли подумать, что в конце жизни увидят такие серьезные трансформации как самой концепции организации внутреннего пространства дома, так и внутрисемейных правил поведения в доме.

Ключевые слова: проксемика, организация пространства, жилой дом, русские, Западная Сибирь.

 

SPACE OF HOUSE AMONG RUSSIAN SETTLERS

IN WESTERN SIBERIA IN THE FIRST HALF

OF THE 20th CENTURY

 

YULIYA FEDENOK

(Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences: 32a, Leninskiy av., Moscow, 119991, Russian Federation)

 

Summary. This paper examines changes of traditional organization of the space of dwelling house at the Russian Western Siberia during the 20th Century. Our field data collected in Novosibirsk region, has shown that many traditional features of space structuring of the house have been maintained among the Russian population during the first half of the 20th Century. Stability has been dictated by location of the Russian stove according to traditional heating system, as well as by standard set of furniture. Settling of Western Siberia occurred through peasant migration from various provinces of the Russian Empire and was characterized with subculture diversity in the organization of space of home. So far, we observe differences in standards of structuring of dwelling house place, that appeared among people, descent from different regions. The new location, as well as a new era, led to the formation of new Russian proxemic parameters. Our respondents noted that they have perceived norms of spatial organization of house as something immutable during their own childhood and adolescence and could not imagine to face such serious transformation in organization of the internal space of the house and intra-behavior rules in the house, as it has happened at the fall of their lives.

Key words: proxemic, organization of space, living house, Russian, West Siberia.

Acknowledgements. This research is supported by the grant of the Russian State Fund for Humanities No. 13–31–01288 “Traditional and Contemporary Organization of Dwelling Space of the House: Cross-Culture Research”.

 

 

ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ В ОБУСТРОЙСТВЕ ЖИЛОЙ

СРЕДЫ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ ЮГА ЗАПАДНОЙ

СИБИРИ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКОГО

РАЗВИТИЯ (1860–1980 гг.)

 

ТАТЬЯНА КИРИЛЛОВНА ЩЕГЛОВА

(Алтайский государственный педагогический университет: Российская Федерация, 656031, г. Барнаул, ул. Молодежная, д. 55)

 

Аннотация. В статье анализируются традиции и новации в обустройстве жилой среды русского населения в контексте исторических событий на протяжении 1860– 1960-х гг.: начиная от культуры и быта старожильческой деревни XIX в. и массовых крестьянских переселений в период столыпинской реформы и до завершения формирования совхозно-колхозного строя и начала массового типового строительства в 1960-е гг. Выделено три самостоятельных этапа в процессе изменений в обустройстве жилой среды русским населением. Сравнивается строительный материал, технологии строительства и типология крестьянского жилища на каждом из этих этапов и исследуются их изменения под влиянием комплекса условий: этнодемографического развития, межкультурных коммуникаций, природно-географических условий, государственной политики, исторических событий. Анализируются представления крестьян о «здоровом жилище», «избяном срубном материале» и стратегиях «домообзаведения» в конкретных исторических ситуациях. Рассматривается политика государства в области жилищного строительства и характер взаимоотношений государства и крестьянства в деле «домоустройства». Делается вывод о востребованности крестьянских традиций обустройства жилой среды в периоды ухудшения положения сельского населения на протяжении всего XX столетия, о гибкости и созидательности традиционной культуры. Описываются адаптационные практики русского крестьянства, которые проявлялись при ухудшении условий жизни в повсеместном распространении архаичных способов домоустройства, таких, как земляной, дерновый, плетневой, каркасный, глинобитный и другие.

Ключевые слова: этапы, условия, адаптация, технологии, материал.

 

TRADITIONS AND INNOVATIONS IN DWELLING

ORGANIZATION OF RUSSIAN POPULATION IN THE

SOUTH OF WESTERN SIBERIA IN THE CONTEXT

OF HISTORY DEVELOPMENT IN THE 1860S –THE 1980S

 

TATYANA SHCHEGLOVA

(Altay State Pedagogical University: 55, Molodezhnaya str., Barnaul, 656031, Russian Federation)

 

Summary. The author analyzes traditions and innovations of dwelling conditions and their development among the Russian population in the context of the historical events during the period from the 1860s up to the 1960s. Old-timers’ village of the 19th Century changed during great migrations of rural population in the period of Stolypin’s reform and further on after the Revolution during the period of formation of state and collective farms up to the start of mass building in the 1960s. It is suggested to distinguish between three periods of development of dwelling environment of the the Russian population along with the course of historical events during the lapse of hundred years. For each period the author has compared building materials, construction technologies and typology of peasant’s dwelling under influence of the complex of conditions: ethno-demographic development, intercultural communication, natural-geographic resources, state politics, turning points of history. Peasant’s notions about “healthy dwelling”, “log house material” and strategies of “settling down” in concrete historical situations get analyzed. State politics in the sphere of house building and relations between the state and peasants are characterized. Dwelling development is viewed as a constituent of adaptation of Russian peasants to changing social-economical and political conditions during cardinal reorganizations and transformations of the Russian village in the 20th Century, including repressions, dispossession of prosperous farmers and deportations, the war and liquidation of minor villages. Flexibility and creativity of traditional culture ensured adaptation practices used by Russian peasants, that found their manifestation in wide spread of archaic ways of house constructions, such as earth, sod, brush, wood-framed and pise-walled during the periods of deterioration of position ofagrarians.

Key words: development stages, dwelling, conditions, adaptation, technology, material.

 

 

«ОБЖИВАНИЕ» ЛАНДШАФТА И ТОПОНИМИЧЕСКИЕ

ПРЕДАНИЯ РУССКИХ КРЕСТЬЯН-ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ

ЮЖНОЙ СИБИРИ КОНЦА XIX — НАЧАЛА ХХ в.

 

ЕЛЕНА ФЕДОРОВНА ФУРСОВА

(Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН: Российская Федерация, 630090, г. Новосибирск, пр-т Академика Лаврентьева, д. 17)

 

Аннотация. В статье рассматриваются полевые и архивные материалы по истории топонимов (географических названий), а также связанных с ними топонимических преданий русских крестьян Южной Сибири (Верхнее Приобье, Алтай). «Обживание» ландшафта русскими крестьянами осуществлялось двумя путями: осмысление тюркских и финно-угорских топонимов с точки зрения лексики русского языка; присваивание русских названий в соответствии с национальными представлениями, мировоззренческими установками, образом мышления. Давая новые названия вновь образованным населенным пунктам или неизвестным природным объектам, русские бережно сохранили многие топонимы иноязычного происхождения до настоящего времени, благодаря чему они могут служить этнографическим источником. Новый материал дает возможность раскрыть механизмы «сочинения» новых топонимов мест поселения, отправными пунктами которого послужили мифы и бытовые истории, имена и прозвища личностей, оставивших по каким-либо причинам свой след в коллективной памяти. Сложившийся корпус топонимов и легенд об их происхождении свидетельствует об укоренении русского этноса, сформировавшем в непривычной местности свою этноландшафтную систему.

Ключевые слова: русские крестьяне Южной Сибири, этноландшафтная система, топонимические предания, народные топонимы.

 

RECLAMATION OF LANDSCAPE AND TOPONYMICAL ORAL NARRATIVES OF RUSSIANS PEASANT-SETTLERS

IN SOUTHERN SIBERIA OF THE LATE

19TH— EARLY 20TH CENTURY

 

ELENA FURSOVA

(Institute of Archaeology and Ethnography of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences: 17, Academician Lavrentiev av., Novosibirsk, 630090, Russian Federation)

 

Summary. This paper deals with the analysis of field and archival sources for the history of toponyms (place names), as well as related toponymic traditions of Russian peasants of Southern Siberia (basin of the Upper Ob’, Altay Mountains). Russian peasants carried out “settling of landscape” in two ways. Existing Turkic and Fenno-Ugric place names were converted and explained from the viewpoint of the Russian language. Russian names were assigned in accordance with national notions, world view and mentality. Giving new names to newly created settlements or nominating unknown natural objects, the Russian settlers have carefully preserved toponyms of indigenous origin up to the present day, so that they can serve as a of ethnographic source. The new material makes it possible to reveal the mechanisms of the creation of new place names as oikonyms, hydronyms, oronymsetc, based on mythical and everyday oral narratives, names and nicknames of persons who have left their mark in the collective memory. The existing corpus of names and toponymic legends about of the origin of place names indicates “striking roots” by Russian ethnic groups, who have formed own ethnic landscape system at unfamiliar territories.

Key words: Russian peasants of Southern Siberia, ethnic landscape system, toponymic legends, folk place names.

Acknowledgements. This work is accomplished according to the plan of research schedule of the Institute of Archaeology and Ethnology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Science Х.100.3.4 “Culture of Life Necessities and Environmental ManagementSeen through the Prism of World-view: Stability and Variability”.

 

 

 

КНИЖНАЯ ПОЛКА

 

 

НЕФОРМАТНАЯ КНИГА

 

ЕВГЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА ХАЗДАН

(Независимый исследователь: Российская Федерация, г. Санкт-Петербург)

Рецензия на: Бойко Ю. Е. Интерпретация музыки: заметки инструментоведа / Науч. ред. Д. А. Булатова / Российский институт истории искусств. СПб., 2014. 236 с., ноты.

 

UNFORMATTED BOOK

 

EVGENIYA KHAZDAN

(Independent researcher: St. Petersburg, Russian Federation)

The review on: Boiko Yu. E. Music Interpretation: Note of the Researcher of Musical Instruments. Ed. by D. A. Bulatov (The Russian Institute of Art History). St. Petersburg, 2014. 236 p., notes.

 

 

 

ЮБИЛЕИ

 

ПОЗДРАВЛЯЕМ АЛЛУ ИВАНОВНУ АЛИЕВУ! (Т.М. Хаджиева)

 

 

 

IN MEMORIAM

 

ПАМЯТИ НАДЕЖДЫ РОСТИСЛАВОВНЫ ТИМОНИНОЙ